Аня из Авонлеи - Страница 77

Аня спустилась к обеду в новом платье из бледно-зеленого муслина — она не носила этот цвет со времени смерти Мэтью, — и оно шло ей необыкновенно, подчеркивая нежные, словно у цветка, краски ее лица и блеск ярких волос.

— Дэви, сколько раз я призывала тебя не употреблять этого слова, — упрекнула она. — Я иду в Приют Эха.

— Возьми меня с собой! — воскликнул Дэви с мольбой в голосе.

— Если бы я ехала в кабриолете, охотно взяла бы. Но я пойду пешком, а это слишком дальняя дорога для твоих восьмилетних ножек. Кроме того, со мной идет Пол, а я боюсь, тебе не очень нравится его общество.

— О, теперь Пол нравится мне гораздо больше, чем раньше, — заявил Дэви, одновременно начиная совершать свирепые вторжения в свой пудинг. — С тех пор как я сам стал довольно хорошим, мне уже не так неприятно, что он еще лучше. Если я выдержу и дело так пойдет и дальше, то когда-нибудь я с ним сравняюсь и в длине ног, и в хорошести. А еще Пол отлично относится к нам, младшим ребятам: он не дает другим большим мальчишкам задирать нас и учит всяким играм.

— А как случилось, что Пол вчера упал в ручей во время перемены? — спросила Аня. — Я встретила его на площадке для игр. С него так текло, что я поскорее послала его домой переодеться в сухое и даже не стала выяснять, что случилось.

— Отчасти это был несчастный случай, — объяснил Дэви. — Голову он сунул нарочно, но все остальные его части свалились случайно. Мы все стояли у ручья, а Прилли Роджерсон рассердилась за что-то на Пола — она ужасно злая и противная, хоть и хорошенькая, — и сказала, что его бабушка на ночь накручивает ему волосы на бумажки. Я думаю, Пол не обратил бы на нее внимания, но Грейси Эндрюс засмеялась, и Пол стал жутко красный, потому что, понимаешь, Грейси — его девочка. Он в нее по уши влюблен… дарит ей цветы, носит ее книжки до прибрежной дороги. Ну, значит, стал он красный как свекла и сказал, что его бабушка ничего такого не делает, а волосы у него вьются с рождения. И потом он лег на берегу и сунул голову в ручей, чтобы показать, что волосы останутся кудрявые… О, это не там, где мы берем воду, — поспешил добавить Дэви, заметив выражение ужаса на лице Мариллы, — это в другом месте, там мелко… Но берег ужасно скользкий, и Пол свалился весь. Это был потрясный всплеск, скажу я вам. О, Аня, я не хотел… просто вырвалось, прежде чем я успел подумать. У него получился замечательный всплеск! Но он так смешно выглядел, когда выполз, весь мокрый и грязный, что все девчонки расхохотались, только Грейси не смеялась, а была грустная. Грейси — хорошая девочка, только курносая. Когда я вырасту такой большой, чтобы завести себе девочку, я не выберу курносой… я найду с таким красивым носом, как у тебя, Аня.

— На мальчика, который так размазывает сироп по всей физиономии, когда ест пудинг, ни одна девочка и смотреть не захочет, — сказала Марилла сурово.

— Но я вымою лицо, прежде чем пойду ухаживать, — возразил Дэви, пытаясь поправить положение и растирая сироп на щеках тыльной стороной руки. — Даже за ушами вымою — не надо будет и напоминать. Я не забыл об этом сегодня утром, Марилла. Я теперь гораздо реже забываю. Но, — и Дэви вздохнул, — так много закоулков на человеке, ужасно трудно обо всех упомнить. Ладно, раз я не могу пойти к мисс Лаванде, схожу-ка я повидать миссис Харрисон. Миссис Харрисон — ужасно славная женщина, скажу я вам. Она держит в кладовой коробку с печеньем специально для маленьких мальчиков и еще всегда дает мне отчищать кастрюлю, в которой замешивает сливовый пирог. Там так много слив прилипает к стенкам! Мистер Харрисон всегда был славный человек, но он в два раза славнее с тех пор, как снова стал женатый. Мне кажется, что, когда люди женятся, они становятся гораздо лучше. Марилла, а почему вы не женились? Я хочу знать!

Марилла спокойно относилась к своему положению старой девы, и оно никогда не было для нее больным или щекотливым вопросом, поэтому, с улыбкой переглянувшись с Аней, она очень любезно отвечала, что это произошло, как она полагает, по той простой причине, что никто не сделал ей предложения.

— Но почему бы вам самой было не сделать кому-нибудь предложение? — возразил Дэви.

— Дэви, — сказала Дора строго, возмущенная до такой степени, что, против обыкновения, заговорила, когда к ней не обращались, — это мужчины должны делать предложение!

— Не знаю, почему именно они всегда должны это делать, — проворчал Дэви. — Похоже, что в этом мире всю работу сваливают на мужчин. Можно мне еще пудинга, Марилла?

— Ты уже получил достаточно, — сказала Марилла, но все же дала ему умеренную вторую порцию.

— Хорошо бы, люди питались одним пудингом. Почему они этого не делают? Я хочу знать.

— Потому что им очень скоро это надоело бы.

— Хотел бы я проверить это на себе, — заявил недоверчивый Дэви. — Но, я думаю, уж лучше есть пудинг по постным дням и когда приходят гости, чем вообще никогда. У Бултеров никогда не бывает пудинга. Милти говорит, что, когда приходят гости, его мать угощает их сыром и режет его сама — по маленькому кусочку на человека и один для приличия.

— Если Милти рассказывает такие вещи о своей матери, то уж, по крайней мере, ты-то не повторяй этого, — сказала Марилла с осуждением.

— Разрази меня гром! — Дэви подхватил это выражение у мистера Харрисона и употреблял его с большим смаком. — Милти сказал это как компелмент. Он ужасно гордится своей матерью, потому что люди говорят, что она и петуха заставит яйца нести.

— Я… кажется, эти дрянные куры залезли в мои маргаритки, — сказала Марилла, поднимаясь и торопливо выходя из дома.